В июне 1899 года улица Йоменская превратилась в Пушкинскую. То была инициатива главного полицмейстера курорта барона Мирбаха, решившего увековечить память Александра Сергеевича в день его 100-летия. Правда, «прожила» Пушкинская всего три дня.
Миpбax стал главным полицмейстером Рижского штранда в 1897 году. Немецкий барон, он был человеком русской культуры, настоящим ревнителем православия. На его личные пожертвования провели реставрацию храма Святого князя Владимира в Дубулты. Барон не только выделял деньги, но и нашел строителей, с немецкой педантичностью следил зa ходом работ.
Немало сделал он и для благоустройствa взморья. При нем на месте старого дубултского рынка появился новый, была проведена телефонная линия к 20 магазинам взморья. Мирбах ввел купальные костюмы на пляже, приказал снести допотопные купальные будки.
В 1899 году полицмейстер взялся за переименование улиц. Первым делом отдал дань уважения прославленному генералу Ермолову: вместо Эдинбургского проспекта появился Ермоловский. А в июне Йоменская стала Пушкинской.
Можно представить, каково было негодование другого немца - русофоба барона Фиркса, когда он вышел на Йомас и увидел другое название. А ведь этот поселок был его собственностью. Фиркс наказал владельцам дач «за сутки вернуть прежнее название». Выполнить распоряжение разгневанного барона владельцам дач помогла собственная экономия - название «Пушкинская» они оформили на старых табличках. На этот раз, вооружившись клещами и молотками, просто перевернули их другой стороной.
На следующий день, гуляя по Майори, барон убедился, что его распоряжение выполнено в точности. «Йоменская останется Йоменской вовеки, пока эта земля будет принадлежать благородному роду Фирксов», - изрек он.
Но и Мирбах не собирался так просто сдаваться. Дело дошло до российского Сената, а тот оставил последнее слово за Фирксом - собственником территории.
В 1914 году была предпринята вторая попытка вернуть Пушкинскую в Майори - на сей раз к 300-летию дома Романовых. Инициатором выступило майоренгоф-дуббельнское общество благоустройства, идею благословил генерал-губернатор Лифляндии. К тому времени старшего Фиркса не было в живых, но его наследники были непоколебимы. Не помогли и патриотические манифестации.
И слава богу! Пpи всем уважении к поэту Пушкинских улиц хватает, есть и в Риге. А Йомас только одна.
Между прочим, по одной из версий, Фирксы любили романы Вальтера Скотта, а одним из их персонажей был веселый английский фермер Йомен. По другой версии - более реальной - название связано со старинным прусским словом Jomen. Так назывались длинные рвы в торфяных болотах, даже в сильный зной редко высыхающие. Вот такой отвратительный «йомен» тянулся когда-то на месте известной улицы.
