В 1928 году на Рижском взморье в Эдинбурге, нынешних Дзинтари, выступил знаменитый русский шансонье, сочинитель и исполнитель «интимных исповедей», как называли его песни критики, Александр Вертинский. Подробности о концертах, о том , как певца встречала публика, мне удалось разыскать в русских газетах тех лет – «Сегодня», «Сегодня вечером», «Слово».

    Знаменитый певец выступал дважды. В одном из июльских номеров «Слова» в разделе рекламы большими буквами написано: «Эдинбургский театр, в среду 18 июля концерт А.Н.Вертинского. У рояля Александр Блох. Начало ровно в 9 час. Вечера».

Утром в день концерта певец заглянул в редакцию крупнейшей русской газеты Балтии – «Сегодня», рассказал о последних гастролях, о новом неожиданном увлечении.

«В редакции А.Н. появился с большим конвертом, в котором оказались многочисленные фотографии только что законченной съёмки в «Уфе» фильма «Шехерезада», - пишет «Сегодня». – В смуглом «восточном человеке» с довольно окладистой огненно-красной бородой – великом визире в пышной чалме с бриллиантовым эгретом – довольно трудно узнать манерного Пьеро. Однако именно А.Н. играл в «Шехерезаде» эту роль.

 - Немногие знают, что я начал свою карьеру киноартистом у Ханжонкова ещё в 1912 г., - говорит Вертинский…- Немало плёнки привелось мне испортить в старые годы, но тогда искусство экрана было ещё в зачатке и не смогло меня увлечь. Лишь два-три года тому назад мною прочно овладела мысль посвятить себя «великому немому»… Большое участие принял во мне известный русский режиссёр А.Волков, прославившийся своими постановками «Кина» и «Казановы». Благодаря ему я получил возможность вступить на экран сразу же в мировой фильм, «гвоздь сезона». Я говорю о «Шехерезаде»… Петь я всё же не бросил и бросать не собираюсь. В этом году я дал три концерта в Лондоне, шесть – в Париже, выступал в Ницце и других городах Франции, пел в Берлине. Для сегодняшнего концерта в Эдинбурге у меня собралось немало новинок. Вы услышите «Песенку о моей жене», «Ты успокой меня», «Испано-Сюизу», «Мою звезду», «Китайскую акварель» и другие…»

 

И вот – артист на сцене. Отправимся и мы в зал. «Зрительный зал переполнен, - пишет журналист «Сегодня вечером» Сергей Алмазов. – Преобладает женский пол. Атмосфера нервно-выжидательная. Выход Вертинского встречается аплодисментами. На лице Вертинского обычная расслабленная улыбка. Криво извивающийся поклон – он начинает… «Баллада о седой госпоже». Вертинский поёт почти шёпотом, лишь изредка повышая голос. Руки по обыкновению секундируют пению каждая в отдельности и эта асимметрия в движениях рук тоже создаёт настроение… Чем больше смотришь и слушаешь, тем больше поддаёшься этому наркотизирующему действию… Успех невероятный. Аплодисменты усиливаются с каждым номером, под конец превращаясь в стихийный оркан…»

Фаны знаменитых исполнителей существовали и тогда. Журналист обращает внимание на «шумный восторг «вертинисток» в юбочках выше колен».

 

23 июля – второе выступление. «Можно как угодно относиться к «певцу печали» А.Вертинскому, - пишет репортёр другой газеты, - но следует отдать ему справедливость – его пение, вернее – мелодекламация, захватывает и увлекает слушателя. Странная, своеобразная манера передачи стихов, высокая странная фигура, одухотворённое лицо, «не от мира сего», - всё это настраивает слушателей на мистический лад… Тихая грусть, порой безысходная печаль, отчаянье – вот основные мотивы Вертинского, которые он передаёт так нежно и с таким тонким чувством… Вчера А.Вертинский выступил с новыми песенками. Особенно хорошо удалась – «О всех усталых», овеянная нежной грустью о прошлом…»

 

Успех колоссальный – на обоих концертах Вертинский «принуждён был петь на бис». Сам певец скромно замечал, что успехом во многом обязан прекрасному аккомпаниатору – Александру Блоху, который сопровождал его на всех гастролях.

Впереди певца ждали не только новые гастроли и «крики восторженных «вертинисток», но и непростые решения. Разрыв с белой эмиграцией, возвращение на родину – теперь уже в другую страну. В тяжёлое для неё время – в 1943-м.

 

Латвийская публика вновь увидела исполнителя лишь в конце 1940-х. Вертинский ехал в Юрмалу и работать и отдыхать. Дочь певца, очаровательная актриса Марианна Вертинская, вспоминала, что дачу снимали в разных посёлках – в Майори, Дубулты, Яундубулты. «Выезжали мама, бабушка и мы – двое детей и няня. Бабушка варенье варила, мы с Настенькой носились по этому белому изумительному песку, собирали ракушки, закапывались в песок…»

 

При жизни у Вертинского хватало критиков, но время всё расставило по местам. И сегодня, прогуливаясь по отцветающей Юрмале, из кабачков можно услышать его незабываемые «Мадам, уже падают листья», правда, уже в современной аранжировке. Его песни по-прежнему исполняют, потому что это, как писал известный рижский довоенный литератор Пётр Пильский, «интимные исповеди. Это – я, это – вы, это – мы все в наших жаждах ухода от повседневности, от буден, от опрощения жизни».